Форум
Рецензия на рассказ "Гостья"
Ссылка на рассказ: https://litcon.forum2x2.ru/t188-topic
Сказать, что рассказ начинается внезапно, означало бы ничего не сказать.
Прямо с порога - "Я мастурбирую", точка. Читатель тонкой душевной организации невольно испытает чувство, какое возникает у неискушённого, затравленного бытовыми лишениями обывателя при входе в кафедральный собор, пока его глаз не насытится масштабами восприятия. И точка на конце звучит подобно удару колокола. Но не успевает читатель толком перекреститься, как следующая фраза "Хрен знает, зачем я это делаю." обрывает колокольный звон в голове читателя и загоняет его обратно под лавку безысходной повседневности, как бы намекая, что нет причин расслабляться. Заново ощутивший намазоленным плечом бурлака грубую лямку тяжёлой обыденности читатель утыкается носом в очередной расклад по жизни - жена в десятидневном отпуске. Которую, кстати, зовут Владой. И по контексту получается, что десять дней отпуска она проводит не с мужем, а где-то в другом месте. Т.е., десять дней она не есть, а её, наоборот, нет. Что важно.
Вместо того, чтобы эти десять дней в отсутствии жены работать не покладая рук по хозяйству, главное действующее лицо рассказа бессовестно мастурбирует, представляя себе в своём разыгравшемся воображении другую бабу - Ольгу. Ну, как это прокомментируешь? Классика как бы. Далее автор чувственно погружает читателя в лирические воспоминания героя рассказа, поясняя, при каких обстоятельствах тот познакомился с этой самой Ольгой, и следует отметить, знакомство произошло во вполне себе духовной обстановке - на поэтическом чтении, и с участием Влады, с проходом всех троих до автобуса и с "маханием" по пути к автобосу контактами в студенческом стиле. Лирически упоминаются и выражение глаз, и "обладательница ярко-рыжей копны во втором ряду", и тонкий нюанс про высказывание Ольги её оценочного суждения касательно таланта главного действующего лица, да ещё высказанное в присутствии Влады, которая то ли не обиделась, то ли всё-таки обиделась, но смогла достойно сдержать мимику лица.
И только читатель немного успокоился и, расчувствовавшись, настроился на безмятежную лирику, как автор наносит второй сокрушительный удар - "Ритмично массируя напряжённый член, я вспоминаю ...". Ну, не знаю. Возможно я такая чуткая, и зря тут на ровном месте по-ханжески ворочаюсь, как принцесса на горошине, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, как все нормальные люди, но контраст изложения уснуть под текст явно не позволяет. И что же вспоминает в контексте своего похотливого напряжения герой рассказа? Про то, как Ольга во время совместного купания всё в той же кукольдной компании, прыгнув, перекувырнулась в воздухе, надолго нырнула, а потом вынырнула, улыбаясь до ушей перепуганным "Я" и Владе. Физиологический бэкграунд в отношениях в формате сексуального экшена произвёл на "Я" должное впечатление. Вось так на девок и западают.
В продолжение упомянутого удачного ольгиного водолазно-совратного трюка на водах автор пускает главного героя во все тяжкие, вызывая у него смелые фантасмагоричные фантазии по мотивам воспоминаний реальных событий. Мысленно Ольга выходит из воды. Первой устраняется Влада. Потом в расход идут курортники со всеми своими курортными прибамбасами. Но это уже видимо ещё как бы и извечная тоска по отдыху на море без соседей по шезлонгу. Поэтому у курортников по любому шансов выжить не было. Чем дальше, тем влажнее - "сырое бикини, прилипающее к телу", "помогает себе, перебирая бёдрами" ("перебирая бёдрами" - кстати, фу, как это на слух воспринимается, как "перебирая рёбрами"), "что же у Ольги под бикини? Выбривает ли она лобок?" - значит, это уже всё, туши свет, развязка близка, сейчас начнётся настоящий экшен, "глажу её там, осязаю подушечками пальцев наметившуюся щетину" - о, ну всё - дотянулся, теперь исход один - "вниз, на гальку..." ...
И тут вдруг бац - звонит телефон. Кто говорит? Слон. Что вам надо? Шоколада. Ну, тут всё понятно как бы. Сейчас припрётся всё та же пресловутая Ольга, и час на то, чтобы расчехлиться. В панике главный герой сам себе признаётся, что "Изменять Владе в мои планы, между тем, не входит. Мне, собственно, и мастурбировать не следовало.". Это пожалуй самый драматичный момент в повествовании. Мальчик мысленно мечется между стопроцентной верностью, включая воздержание от мастурбаций, и сожалениями о том, что зря сейчас мастурбировал, потому что теперь, когда по-настоящему надо, у него может не встать на натуру, хотя, с другой стороны, по тексту не видно, чтобы мастурбация дошла до своего логичного завершения к моменту, когда позвонил телефон. В этом месте текста повисает некоторая неопределённость. Далее пошла совсем уже неприличная проза жизни: "Встанет ли член? Сейчас-то стоит, но где гарантия на будущее? Возможно, следует ограничиться легким петтингом?". Добавить нечего. И потом в дверь ещё и зловеще постучали.
Далее последовала чайная церемония с татуировкой. Оказывается, Ольга тоже в своём воображении неслабо протекает по всем щелям, думая, что она дерево в космосе. Ну ладно, это такое. Бывает. И мастеру по татуировкам ещё мозги запудрила своими хотелками, так что ему пришлось для неё придумывать, как наколоть ей на кожу эту её выстраданную непонятно в какой кальянной метафору. В процессе чаепития Ольга произносит одно из самых трепетных для тематика слов - "суббота". Оказывается, Влада не забыла про своего мужа, и поручила Ольге в рамках семейной субботней традиции провести ревизию на предмет косяков в её отсутствие, и по любому "отдубасить, но если были косяки — тогда пожестче".
И ладно бы просто пришла и выпорола по поручению. Так ещё и, жуя печенье, вогнала бедолагу в сложные эмоции, рассказав, что всё знает про него и его отношения с женой, про манимупуляции по преднамеренному сговору с Владой над его чувствами, попутно затронув и тему беспорядочных межсемейных полуотношений в формате полиамории, когда уже не уследишь, кто с кем и почему.
Разбор косяков произошёл в издевательской манере, с дурацкими вопросами "Не курил ли ты сверх положенного? Не пил ли алкоголь? Содержал ли тело и дом в чистоте? Не мастурбировал ли? Не предавался ли унылым думам?" и театральными повышениями в голосе, комичными приподниманиями бровей и нежеланием верить в застенчивые признания мальчика, что он мастурбировал. Поскольку мне самой нравится, когда со мной перед поркой проводят такие издевательские допросы, выставляя меня по ходу круглой дурой, которую сейчас ещё и высекут, то этот момент в тексте рассказа мне особенно симпатичен.
Субботняя порка состоялась по настоянию Ольги в спальне, где главный герой по всей видимости время от времени спит со своей женой Владой, хотя, чем дальше читаешь рассказ, тем меньше понятно, кто с кем и в каком месте спит. По позе у меня возникло некоторое несоответсвие с моими личными предпочтениями, потому что ценность субботней порки именно в следовании традициям, а в отрыве от исторического контекста субботняя порка теряет важную ментальную подпитку. Розги и деревянная лавка больше подходят для субботней порки, чем предложенная автором коленно-локтевая поза, да ещё таким в ретроспективе нетрадиционным предметом, как скакалка.
Общение во время порки в целом представлено в классическом формате - требования удерживать предписанную позу перемежаются с мольбами наказываемого о пощаде. По моим ощущениям, порка должна иметь более ярковыраженную когнитивную составляющую, требуя от наказываемого активно соображать не смотря на переносимую им сильную боль. Диалог должен быть посодержательнее, а концентрация внимания наказываемого на предъявляемые ему во время порки требования сильнее. Например, уместно было бы во время порки потребовать от мальчика, чтобы тот назвал семь причин, почему плохо мастурбировать, и не прекращать порку, пока мальчик не предоставит все семь адекватных вариантов. Да мало ли что ещё можно напридумывать. По тем же позам можно давать более сложные задания. Или на каждый ответ задавать дополнительные уточняющие вопросы, на которые наказываемый тоже должен отвечать, а ведь это означает дополнительные удары, потому что порка не прекращается, пока диалог не удовлетворит наказывающего.
По итогам порки, Ольга не особенно-то на эмоциях - просит мальчика показать член: "Перевернись-ка. Хочу увидеть член.", но вместо того, чтобы дать волю своим чувствам, со словами "Ща. Погодь." отстраняется, лезет за айфоном и набирает буквы, чтобы получить письменное согласие Влады, как будто у неё на службе, которая очевидно с ней на связи в режиме реального времени. Ожидая ответа на запрос, Ольга, чтобы заполнить образовавшуюся техническую паузу, неторопливо массирует себе соски руками мальчика. И только лишь после подтверждения Влады, или не знаю, кто там у них во время порки дежурил на смене и давал "зелёный свет", неторопливо оголяется. Концовка у автора вырисовалась как-то неестественно как бы.
